Дорога славы [Дорога доблести] - Роберт Хайнлайн

– У вас Видение? – сказал он с интересом.

– Нет, просто чувство такое. Но я уже больше не волнуюсь.

– Мы не можем ничего сделать, – угрюмо сказал Руфо, – пока не разделаемся с Игли.

– С Игли разберется Оскар.

И одним плавным движением она поднялась на ноги.

– Запихивай рыбу в рот и распаковывайся. Мне нужна одежда. – Ее вдруг охватило нетерпение.

В Стар сидело больше разных женщин, чем их бывает во взводе женской вспомогательной службы, – и это не просто фигуральное выражение. В данный момент она была просто женщиной – дочерью Евы, выбирающей лучший из двух фиговых листиков, или нашей современницей, жаждущей, чтобы ее голую запустили в «Ниман-Маркус», снабдив чековой книжкой. Когда я встретил ее впервые, она показалась мне скорее степенной и не более интересующейся одеждой, чем я. У меня-то возможности заинтересоваться одеждой никогда не было. Принадлежность к неряшливому поколению была даром судьбы моему бюджету в колледже, где синие джинсы были au fait, а грязный бумажный свитер – модным.

При нашей второй встрече она была одета, но в том лабораторном халате и строгой юбке она представала одновременно и женщиной-профессионалом и добрым другом. Сегодня – в это утро, когда бы это ни было – в ней все полнее вскипали пузырьки. Она приходила в такой восторг от ловли рыбы, что ей приходилось сдерживать в себе визг восторга. Потом она стала копией девчонки-скаута, с размазанной по щеке сажей и волосами, отведенными назад, подальше от огня, пока она готовила.

Теперь она была женщиной всех времен, которая просто не может не наложить рук на новые тряпки. У меня было чувство, что одевать Стар равноценно подмалевыванию бриллиантов короны, но мне пришлось признать, что, коли уж нам не предстоит разыгрывать сценку «Я – Тарзан, ты – Джейн» прямо в этой долине отныне и вовеки, пока не разлучит нас смерть, то какая-то одежда, хотя бы для защиты ее безукоризненной кожи от царапин ежевики, необходима.

Багаж Руфо оказался маленьким черным ящичком, размером и формой похожим на портативную пишущую машинку. Он открыл его. И снова открыл его.

И продолжал открывать его…

И все продолжал раскрывать его стороны и опускать их на землю, покуда чертова конструкция не стала размером похожа на большой товарный вагон, а набита еще плотнее. Поскольку мне дали кличку «Джеймс правдивый», как только я научился говорить, и поскольку широко известно, что именно я завоевываю топорик среди всей школы ежегодно 22-го февраля, вы должны прийти к выводу, что я стал жертвой обмана чувства, вызванного гипнозом или наркотиком.

Лично я не уверен. Любой, кто изучал математику, знает, что внутреннее по теории не обязательно должно быть меньше, чем наружное, а любой, кому выпало сомнительное счастье наблюдать, как толстуха натягивает или стягивает узкий для нее пояс, знает, что это верно и на практике. Багаж Руфо просто проводил этот принцип дальше.

Первым, что он вытащил, был большой сундук тикового дерева. Стар открыла его и принялась вытягивать воздушные «прелести».

– Оскар, что вы думаете об этом? – она прижимала к себе длинное зеленое платье, набросив подол себе на бедро, чтобы он лучше смотрелся. – Нравится?

Конечно, мне понравилось. Если это был оригинал – а я каким-то образом знал, что Стар не носила подделок, – я не хотел и думать о том, сколько оно должно было стоить.

– Жутко симпатичное платье, – заявил я ей. – Но… Слушайте, мы собираемся путешествовать?

– И очень скоро.

– Я что-то не вижу никаких такси. Не получится ли так, что вы его порвете?

– Оно не рвется. Но вообще-то я не собиралась надевать его; мне просто захотелось показать его вам. Разве не мило? Хотите, я стану манекенщицей? Руфо, мне нужны те сандалии, на высоких каблуках с изумрудами.

Руфо ответил что-то на языке, на котором он ругался, когда прибыл сюда. Стар пожала плечами и сказала:

– Не теряй терпения, Руфо. Игли подождет. Все равно мы не сможем поговорить с Игли раньше завтрашнего утра; милорд Оскар должен сначала выучить язык.

Однако она положила зеленую роскошь обратно в сундук.

– А вот тут маленькая штучка, – продолжала она, вытаскивая что-то другое, – которая просто озорная; другой у нее нет.

Понятно, почему. Это была, в основном, юбка, с небольшим корсажем, который поддерживал, не скрывая – стиль, излюбленный на Крите в древности, я слышал, и все еще популярный в «Оверсиз уикли», «Плейбое» и многих ночных клубах. Стиль, который превращает отвисшие в выпирающие. Не то чтобы Стар в этом нуждалась…

Руфо похлопал меня по плечу.

– Босс? Хотите осмотреть артиллерию и выбрать то, что вам подойдет?

Стар с упреком сказала:

– Руфо, жизнью надо наслаждаться, а не торопить ее.

– У нас будет гораздо больше времени для наслаждения, если Оскар выберет то, чем он лучше всего владеет.

– Оружие ему потребуется только после того, как мы достигнем урегулирования отношений с Игли.

Но она не стала настаивать на показе всех остальных нарядов, и хоть мне было приятно смотреть на Стар, я люблю проверить оружие, особенно если оно мне может понадобиться, как того, очевидно, требовала моя работа.

Пока я любовался выставкой мод, устроенной Стар, Руфо разложил коллекцию, похожую на гибрид магазина продажи армейских излишков и музея – шпаги, сабли, пистолеты, копье длиною верных двадцать футов, огнемет, две базуки с флангов автомата, медный кастет, мачете, гранаты, луки со стрелами, мизерикорда…

– Ты не захватил рогатки, – сказал я тоном обвинителя. Он ответил с выражением самодовольства:

– Какой тип вам больше нравится, Оскар? С раздвоенной рукояткой? Или настоящую пращевидную?

– Извини, что затеял этот разговор. Я из любого типа и в пол не попаду.

Я поднял автомат, удостоверился, что он разряжен, стал его разбирать. Он казался почти новым, использованным ровно настолько, чтобы движущиеся части притерлись друг к другу. Точность попадания у «Томми» не больше, чем у бейсбольного мяча при подаче, и радиус действия у него не намного больше. Но достоинства у него есть – попадешь из него в человека, он упадет и больше уже не встанет. Он не длинен и не слишком тяжел и на небольшое время развивает хорошую огневую мощь. Это оружие для засад или любого другого типа работы на короткой дистанции.

Но мне больше нравится что-нибудь со штыком на конце, на случай, если партнеру захочется более близкого общения, – и мне нравится, когда это что-то метко бьет и подальше, на тот случай, если соседушки проявят недружелюбие издалека. Я положил «Томми» и поднял «Спрингфилд» – арсенал Рок-Айленда, как я понял по серийному номеру, но все же «Спрингфилд». У меня к «Спрингфил-дам» такое же отношение, как к «Мокрой Курице»: некоторые представители этой техники являются образцами совершенства в своем роде, и их единственно возможное улучшение лежит в коренном изменении конструкции.